Дневниковые записи иностранца Товия Кенигсфельда, посетившего чувашей в 1740 г. в числе участников путешествия астронома Н. И. Делиля.
     .... Мы видели несколько женщин. С которыми можно было завязать знакомство, которые вовсе не были нелюдимы и даже обладали приятными формами… Среди них встречаются довольно красивые с тонкими чертами лица и изящной талией. Большинство из них черноволосы и очень опрятны…» (Запись от 13 октября).
«Мы провели несколько часов у этих добрых людей. И хозяйка, толковая молодая женщина, приготовила нам ужин, который нам понравился. Так как она была не прочь пошутить, то мы болтали непринужденно с ней с помощью нашего переводчика, хорошо владевшего чувашским языком. Эта женщина обладала густочерными волосами, прекрасным телосложением, миловидными чертами и немного напоминала своим видом итальянку» (Запись от 15 октября в д. Малый Сундырь ныне Чебоксарского района Чувашской Республики).
     В своих путевых записках А. Н. Радищев старается подчеркнуть особенности жизни и быта того или иного народа. В тех же записках он пишет: «Татары, черемисы, чуваши селятся по увалам и долам, русские на горе. У чуваш и черемис избы черные, но воздух здоровее, нежели у русских в избах, ибо прямо с надворья. Они холод любят... У татар избы белые, впереди камелек. По лесам татары бьют медведей, волков, лисиц, зайцев, векшу и мало куниц». «Вотяки почти как русские, женаты многие на русских бабах. Избы уже белые у иных. Старосты недельные, как у черемис и чуваш, и должны отправлять и довольствовать проезжающих; у других вотяков они дневные... Вотские бабы некрасивы. Вотяки поют, едучи, как русские ямщики. Нравы их склонны более к веселью, нежели к печали. Чувашские бабы хороши собою. Черемисы черноволосы. Оклад лица вотяк похож на мордву». Эти замечания А. Н. Радищева свидетельствуют о том, какой большой интерес проявлял он к изучению жизни и быта, экономического положения и занятия малых народов.
    «Чувашские бабы хороши собою» — отмечает Радищев. Эту же красоту чувашской женщины подробно описывает О. Миртов — в «Затерянных краях»,, Гарин-Михайловский в драме «Зора», героиня которой напоминает обаятельный образ чувашской девушки Нарспи, так изумительно полно воссозданный К. В. Ивановым.